Мировое кино подарило нам множество ярких и незабываемых фильмов, на которых мы выросли. В этой рубрике мы вместе с порталом Film.ru вспоминаем знаменитые картины 70-90-х годов и рассказываем о них все, что вы только хотели узнать.
Успех первых «Звездных войн» во второй половине 1970-х и в начале 1980-х вдохновил Голливуд на создание подростковых блокбастеров. И не только Голливуд. Одна из самых известных и популярных сказочных лент того времени была снята не в Америке, а в ФРГ – немецким постановщиком по мотивам немецкой книги. Авторами этого вышедшего в 1984 году полотна были писатель Михаэль Энде и режиссер Вольфганг Петерсен, а называлось оно «Бесконечная история».
«Мечтать не вредно», – гласит известная поговорка. И попадает пальцем в небо. Конечно, мечты куда безопаснее, чем поступки, но они могут причинить вред. Если, например, мечтатель так заворожен своими грезами, что он забывает жить в реальном мире. Или если тоталитарное государство борется с теми, кто в своих фантазиях видит мир не так, как его предписывает видеть правительство.
Родившийся в 1929 году баварский писатель Михаэль Энде понял это, еще когда был мальчишкой. Его отец Эдгар Энде был художником-сюрреалистом, творчество которого после прихода к власти нацистов было объявлено «дегенеративным». Энде-старший не бросил писать, но творить ему приходилось в тайне, и зарабатывать на живописи он не мог. Семью содержала фрау Энде, и это порождало бесконечные ссоры, в которых крайним нередко оказывался маленький Михаэль. Так что Энде жили в тесноте и в обиде еще до того, как на Мюнхен начали сыпаться бомбы союзников.
Школа не была для Михаэля отдушиной. Учился он плохо, и он не питал никакой склонности к нацистской идеологии, которой тогда была пропитана учеба в Германии. Напротив, он «косил» от военной подготовки. А когда в конце войны его призвали в Гитлерюгенд, Михаэль порвал повестку и примкнул к баварскому Сопротивлению, которое помогало армиям союзников – в надежде свести к минимуму жертвы среди мирного населения и гарантировать, что их край будет оккупирован западными армиями, а не восточными «коммунистическими варварами». И действительно, после войны Бавария была включена в состав ФРГ.
Не чувствуя поддержки ни дома, ни в школе, Михаэль спасался в мире поэзии. Он запоем читал классиков и современников, а также сам сочинял стихи вместе с несколькими друзьями, разделявшими его интересы. После войны и окончания школы Энде переключился на драматургию, а затем без особого успеха попробовал себя в актерском искусстве. В 1950-х он работал журналистом, кинокритиком, радиоведущим, автором комических сценок для кабаре… И наконец, на излете десятилетия Энде нашел себя в детской литературе. Его первый роман «Джим Пуговица и Лукас-машинист» был опубликован в 1960 году, и вскоре после этого Энде стал одним из ведущих немецких детских писателей.
Сам он, впрочем, не любил, когда его так называли. Хотя Энде признавал, что пишет для детей, он настаивал, что обращается к «ребенку в душе каждого из нас», и подчеркивал, что его книги можно читать в любом возрасте, от «8 до 80 лет». Также он отмечал, что отражает в своих сочинениях проблемы, значимые не только для малышей. Тот же «Джим Пуговица и Лукас-машинист» был, помимо прочего, аллегорией об ужасах нацизма вообще и нацистского воспитания в частности, а опубликованный в 1973 году фэнтези-роман «Момо» был предупреждением об опасности безоглядного потребительства и погони за деньгами. Хотя на протяжении большей части жизни у Энде были конфликтные отношения с отцом, сюрное творчество Эдгара Энде оказало на писателя большое влияние, и книги Михаэля были полны удивительных образов и персонажей.
Ярче всего это проявилось в «Бесконечной истории», самом известном и популярном творении Энде. Работа над книгой началась в феврале 1977 года, когда издатель приехал к писателю в гости на его итальянскую виллу и напомнил, что пора браться за новую книгу (Энде был плодовитым автором, но издатель хотел большего). У сочинителя была коробка из-под обуви, куда он про запас складывал бумажки с пришедшими ему в голову сюжетными идеями. В тот раз Энде выудил записку со словами: «Маленький мальчик находит книгу, попадает внутрь ее повествования и никак не может оттуда выбраться». Когда издатель этот замысел одобрил, Энде пообещал, что подготовит рукопись к Рождеству того же года. Родным он тогда признался, что вряд ли сможет растянуть концепцию «Бесконечной истории» больше чем на 100 страниц.
Однако когда Энде приступил к написанию книги, он обнаружил, что она затягивает его с той же силой, с какой волшебная книга затягивала главного героя, маленького Бастиана Букса. Изначально задуманная повесть быстро переросла в объемистый роман длиной более чем 400 страниц, и книга не была закончена ни к Рождеству 1977 года, ни к Рождеству 1978 года.
Казалось, что против Энде ополчилась не только его неуемная фантазия, но и юная природа. Зима 1978-1979 годов была исключительно холодной по итальянским меркам, и на вилле писателя лопнули водопроводные трубы, не приспособленные к минусовой температуре. Так что ключевые главы «Истории» Энде сочинял, сидя в промозглом и полузатопленном доме. Как и в детстве, автора спасало его воображение, которое помогало ему отвлечься от житейских проблем.
Путешествие в мир фантазий как раз было главной темой «Бесконечной истории». Бастиан увлекался волшебной книгой, потому что после смерти матери отец перестал уделять ему внимание, и мальчик искал утешение в увлекательных повествованиях. Сперва Бастиан читал «Бесконечную историю» как обычный фэнтези-роман. Затем он замечал, что сам становится частью книги и что он может влиять на ее события. Наконец, в ключевой момент «Истории» Бастиан переносился внутрь книги и спасал страну Фантазию от уничтожения.
Это, однако, было лишь первой частью его приключений. Чем больше времени мальчик проводил в Фантазии, наслаждаясь своей ролью героя и чародея, тем слабее становилась его связь с реальностью. Бастиан одно за другим терял свои воспоминания о прошлой жизни, и в конце концов он утрачивал память даже о своих родителях. Лишь после того, как он раскаивался в своих проступках, сказочные друзья помогали ему вернуться в реальный мир и восстановить память. В итоге пережитое в Фантазии позволяло Бастиану примириться с отцом, и именно в этом оказывался истинный смысл произведения: «Мир грез опасен, если прячешься в нем от проблем, и полезен, если он придает силы для противостояния невзгодам».
«Бесконечная история» была впервые опубликована в 1979 году, а уже летом 1981 года Энде продал права на экранизацию заметному германскому продюсеру Дитеру Гайсслеру. Вообще-то, это была странная кандидатура на роль создателя фильма по мотивам «Истории», поскольку Гайсслер был, в частности, известен как продюсер провокационнейшей драмы итальянца Пьера Джузеппе Мурджи «Распутное детство», откровенно рассказывающей о сексуальном пробуждении подростков. В настоящее время полная версия этой картины расценивается во многих западных странах как детская порнография, и сейчас в Германии за обладание ее копией можно сесть в тюрьму. Но, очевидно, желающих создавать детское кино в ФРГ начала 1980-х было немного. Чтобы «История» в руках Гайсслера не превратилась во что-нибудь непотребное, Энде выговорил себе право сценарного вето.
Это право потребовалось почти сразу же, когда команда Гайсслера начала решать, как переносить мир Фантазии на экран. Поскольку немецкое кино не могло позволить себе голливудские расходы, возникла идея отправить Бастиана не в сказочную вселенную, а в мир фантастического кино и столкнуть его с привычными экранными монстрами вроде вампиров, оборотней и зомби. В этой идее был определенный художественный смысл (раз «Бесконечная история» – это книга о книге, то ее экранизация может быть фильмом о фильме), и такая переделка сюжета позволяла существенно удешевить производство. Но от изначальной «Истории» после такого переосмысления оставались лишь рожки да ножки, и Энде такой подход, разумеется, не одобрил.
Потратив полгода на бесплодные попытки разработать дешевый в производстве сценарий, который бы устроил Энде, Гайсслер обратился за помощью к Бернду Айхингеру, руководителю мюнхенской кинопрокатной компании Neue Constantin Film. В названии компании было слово «новый (neue)», поскольку Constantin Film во второй половине 1970-х обанкротилась, и Айхингер ее возглавил, скупив имущество компании во время процедуры банкротства и влив в бизнес новые средства. Под его руководством Constantin Film, некогда финансировавшая спагетти-вестерны Серджо Леоне, быстро набирала обороты. Она прокатывала голливудские ленты (в частности, «Конвой» Сэма Пекинпа и «Побег из Нью-Йорка» Джона Карпентера) и участвовала в создании существенных немецких лент. В то время компания завершала прокат германского хита Вольфганга Петерсена «Подводная лодка», номинированного на шесть «Оскаров» и до сих пор считающегося шедевром жанра «военная драма».
Айхингер настолько увлекся «Бесконечной историей», что перекупил ее у Гайсслера – с условием, что последний сохранит должность продюсера. Энде был так этим раздражен, что явился в офис Neue Constantin Film со своим издателем и юристом. Он очень боялся, что тесно связанный с голливудцами Айхингер превратит трогательную сказку в американский боевик. Чтобы задобрить писателя, продюсер выплатил ему кругленькую сумму и пообещал, что картина будет снята в европейском стиле. Взамен Энде нехотя согласился на то, чтобы работу над лентой возглавил телевизионный режиссер Гельмут Дитль, будущий номинант «Оскара» в категории «лучший фильм на иностранном языке» за сатирическую комедию 1992 года «Штонк!». Прежде писатель надеялся, что экранизировать «Историю» будет Акира Куросава или Анджей Вайда.
Примерно тогда же, в конце 1981 года, к работе над фильмом был привлечен живший в Мюнхене итальянский иллюстратор Уль де Рико (настоящее имя – Ульдерико Гропплеро ди Троппенбург), как раз завершивший работу над книгой иллюстраций к оперному циклу Рихарда Вагнера «Кольцо нибелунга». Графика Уль де Рико легла в основу экранного дизайна монстров, костюмов и пейзажей страны Фантазии.
К концу зимы 1982 года Айхингер определил, что на полноценную экранизацию «Истории» придется потратить более 25 миллионов марок (порядка 9 миллионов долларов). Это была колоссальная сумма – лишь немногим меньшая, чем бюджет блокбастера Стивена Спилберга «Инопланетянин». Окупить ее в прокате ФРГ было, как считалось, невозможно. Поэтому кровь из носу нужно было выпустить кино, которое попало бы в прокат всего мира. И прежде всего в американский прокат. Зная, что ленты на иностранных языках в США не котируются, Айхингер решил, что «Историю» придется снять на английском языке, с привлечением поднаторевших в создании фантастических блокбастеров американских и британских специалистов.
Одним из таких «варягов» стал британский эксперт по спецэффектам Брайан Джонсон, ранее трудившийся над легендарными лентами «2001 год: Космическая одиссея», «Звездные войны. Эпизод 5: Империя наносит ответный удар» и «Чужой». Две последние постановки принесли Джонсону и его коллегам «Оскары» в категории «лучшие визуальные эффекты». Основной специализацией британца была работа с куклами и миниатюрными декорациями, но разбирался он и в иных визуальных трюках. Нанимать Джонсона пришлось вместе со всей его командой, поскольку немецких экспертов такого уровня не было. Кроме того, в его профессии очень важно, чтобы подчиненные понимали начальника с полуслова, а не общались с ним со словарем.
Базовой киностудией проекта стала мюнхенская Bavaria Film, основанная в 1919 году как конкурент ведущей берлинской студии UFA. После Второй мировой войны в Берлине на базе UFA возникла советская государственная студия DEFA, а Bavaria Film была «оккупирована» иностранными, преимущественно голливудскими постановщиками. Там снимались такие ленты, как «Большой побег» Джона Стерджеса, «Вилли Вонка и шоколадная фабрика» Мела Стюарта, «Кабаре» Боба Фосса и «Змеиное яйцо» Ингмара Бергмана. Немцы, разумеется, на студии тоже работали, но, как правило, над телесериалами. Тем не менее именно в павильонах Bavaria Film была снята упомянутая выше «Подводная лодка».
Для намеченных комбинированных съемок на студии был установлен самый большой в мире «синий экран». Джонсон приступил к работе сразу же после того, как подписал контракт. Хотя у фильма тогда еще не было сценария, было примерно ясно, каких причудливых созданий для него придется снять. Самой первой для картины была создана Гоночная улитка.
В ходе обсуждения проекта между продюсерами и режиссером было принято весьма спорное решение. Книгу разделили на две части, и в фильм включили только ее первую половину – историю о том, как Бастиан читает «Бесконечную историю», втягивается в повествование и спасает Фантазию. Прочие события решили оставить для возможного сиквела.
Это, разумеется, принципиально изменило суть фильма – история о плюсах и минусах вымышленной реальности превратилась в однобокое воспевание Фантазии (по крайней мере, до выхода второй серии). Зато стало возможным включить в фильм большую часть книжных событий, а не просто пройтись «галопом по Европам» по первой половине романа. Это был прискорбный, но обоснованный компромисс. Для детского блокбастера лучше было воссоздать как можно больше удивительных существ, чем пожертвовать связанными с ними приключениями ради сложной «взрослой» морали. Кроме того, драматичная сцена спасения Фантазии была настолько естественной кульминацией фильма, что последующие события воспринимались бы как затянувшийся эпилог.
Несмотря на сокращение отобранного для экранизации материала, бюджет картины в марте 1982 года был увеличен в два раза, до 50 миллионов марок (20 миллионов долларов). Это сделало «Бесконечную историю» самым дорогим на то время фильмом, снятым не в рамках голливудской или советской кинематографии.
К началу лета 1982 года Гельмут Дитль подготовил свой вариант сценария. Продюсеры сочли его текст слишком длинным и сложным, и для сочинения новой редакции был приглашен Герман Вайгель, соавтор сценария провокационной драмы 1981 года «Кристиана Ф.», поставленной Ули Эделем и спродюсированной Айхингером. Эта лента, основанная на реальных событиях, рассказывала о берлинских подростках-наркоманах. Музыку фильма написал Дэвид Боуи, любимый музыкант реальной Кристианы Фельшеринов.
Новый сценарий был завершен к октябрю 1982 года. Тогда же Дитль был уволен, и режиссером фильма стал постановщик «Подводной лодки» Вольфганг Петерсен, более опытный в создании полнометражного кино. До «Лодки» он прославился как режиссер спродюсированной Айхингером гей-драмы «Последствия», основанной на автобиографии швейцарского журналиста Александра Циглера. Этот фильм был снят для телевидения, но показан лишь в нескольких регионах ФРГ. Мюнхенский вещатель, например, отказался транслировать столь «радикальное» произведение.
Услышав об увольнении Дитля, Энде вновь взвился как укушенный, и уговаривать его смириться с решением продюсеров пришлось более 13 часов. Со стороны студии в этих марафонских переговорах участвовали Айхингер, Петерсен, Вайгель и Уль де Рико. Энде, как обычно, поддерживали его издатель и юрист.
Уговорив Энде, Петерсен заказал Вайгелю и американскому «сценарному доктору» Джону Хиллу («Близкие контакты третьей степени») новую версию текста, так как предыдущая показалась ему слишком мрачной. Также он решил, что не только снимет фильм на английском языке, но и сделает его главного героя американцем. Месяц спустя роль Бастиана получил калифорниец Баррет Оливер, ранее исполнявший эпизодические роли в кино и на ТВ. В отличие от книжного героя, его Бастиан был худеньким, а не упитанным. Видимо, чтобы не казаться карикатурно комичным.
Когда Бастиан читает «Бесконечную историю», он узнает о приключениях юного воина Атрейю, который пытается спасти Фантазию от надвигающегося на нее кошмарного Ничто. Таким образом, на протяжении большей части фильма его главным героем является Атрейю, а не Бастиан. На эту роль был нанят еще один калифорниец, Ноа Хэтэуэй, прославившийся благодаря фантастическому сериалу 1970-х «Звездный крейсер “Галактика”» (не путать с его прославленным ремейком 2000-х). Петерсен тогда считал, что актеры сами должны выполнять свои трюки, и потому искал атлетичного и привлекательного подростка (в отличие от «ботана» Бастиана), который ради съемок научится скакать на коне и не испугается потенциально опасных сцен.
Роль владельца книжного магазина мистера Кореандра, у которого Бастиан «заимствует» волшебную книгу, получил голливудский актер индийского происхождения Томас Хилл, ранее снявшийся в драме «Почтальон всегда звонит дважды». Маленького посыльного на гоночной улитке изобразил известный в будущем актер-карлик Дип Рой. Служителя императрицы Фантазии Кайрона сыграл темнокожий театральный актер Мозес Ганн. Британские актеры Сидни Бромли и Патрисия Хейс перевоплотились в гномов, помогающих Атрейю преодолеть испытания величественного Южного Оракула. Телевизионный актер Джеральд МакРейни, обычно играющий наделенных властью второстепенных персонажей, изобразил отца Бастиана. Для озвучания дракона Фалькора, волкоподобного монстра Гморка и еще нескольких персонажей, созданных с помощью кукольных спецэффектов, был нанят телевизионный актер Алан Оппенгеймер. Последней, уже в конце съемок, была нанята живущая в Америке маленькая иранка Тами Стронах. Она получила роль правящей Фантазией Девочки-Императрицы.
Заключительная точка в сценарии фильма была поставлена в январе 1983 года. Энде по традиции с громким скандалом выразил свое «фе», и в тот раз его поддержал Уль де Рико. Однако их обоих удалось переубедить, и сценарий все же был согласован. В середине марта начались съемки, которые, впрочем, вскоре были прерваны из-за того, что Петерсену пришлось лететь в Лос-Анджелес, на церемонию «Оскара» (напомним, что «Подводная лодка» удостоилась 6 номинаций на награды Киноакадемии).
После возвращения режиссера продюсеры уволили Уль де Рико, так как его рисунки были хорошей отправной точкой для дизайна картины, но непосредственно для создания декораций и прочего не годились. Художником-постановщиком ленты стал Рольф Цехетбауэр, сотрудник Петерсена по «Подводной лодке» и удостоенный «Оскара» декоратор голливудского «Кабаре».
Съемки «Истории» в основном проходили в павильонах Bavaria Film. Исключением были уличные и домашние сцены в «реальном» мире – в американском городе, где живет Бастиан. Они были в течение десяти дней сняты в канадском Ванкувере. Сцены на пляже были сняты во время еще более краткой экспедиции в Испанию.
Предполагалось, что съемки продлятся всего три месяца, но в реальности съемочный период затянулся до конца 1983 года и оказался почти втрое дольше, чем планировалось. Связано это было с множеством факторов – начиная с обилия и сложности спецэффектных сцен, в которых любой технический или человеческий сбой мог привести к многочасовой задержке, и заканчивая до сих пор обсуждаемым противостоянием Петерсена и Ноа Хэтэуэя. В то время как некоторые члены группы утверждают, что парень играл плохо и часто ершился, из-за чего каждая его сцена давалась с большим трудом, Хэтэуэй настаивает, что режиссер просто был перфекционистом, который по сорок раз мог переснимать одну и ту же сцену, замечая видимые лишь ему недостатки.
Можно предположить, что в данном случае обе стороны правы. Петерсен действительно был исключительно требователен, поскольку снимал главный на то время немецкий блокбастер, а Хэтэуэй не был воском в его руках, поскольку пахать ему приходилось как взрослому и в малоприятных условиях. Так, во время съемок болотных сцен парень два месяца провел в грязи, бесконечно повторяя одни и те же сцены. Конечно, болото было не настоящим, а построенным в павильоне, но грязь была и холодной, и мокрой.
И это еще что! Когда подросток перед началом съемок учился скакать на лошади, конь однажды не взял препятствие и упал на всадника. Хэтэуэй повредил два позвонка, провел два месяца в больнице и на всю жизнь заработал больную спину. Понятно, это не расположило его к режиссеру, который заставлял его раз за разом забираться на лошадь. Правда, после съемок парню подарили коня, с которым он успел сродниться, но вывезти его в Америку оказалось слишком дорого, и лошадь осталась в ФРГ.
Кстати сказать, ее более месяца готовили к сцене, где конь Атрейю тонет в болоте. Потом среди зрителей ходили слухи, что лошадь в самом деле утонула, но нет – это была лишь хорошая дрессировка. А вот сам актер во время одного из дублей едва не утонул, и его пришлось откачивать. Позднее, во время съемок драки с Гморком, Хэтэуэй чуть не лишился глаза, когда изображавшая монстра механическая кукла задела лицо актера лапой с острыми когтями. Как видите, у актера были все основания видеть режиссера в гробу.
Хорошо хоть, что Хэтэуэю пришлось проделать все, что он проделал в фильме, без сложного грима. В книге его персонаж был зеленокожим, но пробы показали, что на экране это плохо смотрится, и актеру позволили играть с его естественным цветом кожи и без крашенных в зеленый цвет волос.
Помимо коня Хэтэуэй должен был оседлать дракона Фалькора. В тексте Энде этот мудрый и добрый персонаж назывался Фукуром (в честь японского слова «фукурю», «дракон удачи»), но из-за графического сходства с известным ругательством в английском переводе дракона переименовали. Энде был большим поклонником японской культуры (позднее, в 1989-м, он даже женился на Марико Сато, японской переводчице его книг), и потому Фалькор был придуман по образу и подобию восточных драконов, которые выглядят как огромные летающие змеи, не имеют крыльев и часто оказываются положительными персонажами. Для съемок сцен полета Фалькор был сооружен в натуральную величину, и сейчас посетители музея Bavaria Film могут, подражая Атрейю и Бастиану, прокатиться на 13-метровом механическом драконе, представляющим собой нечто среднее между китайским монстром и золотистым ретривером (Петерсен хотел, чтобы Фалькор был как можно более обаятельным).
В отличие от старшего коллеги, Оливер и Стронах режиссера только радовали. Правда, их актерские задачи были куда проще, чем у Хэтэуэя. Единственной существенной проблемой было то, что девочка во время съемок потеряла два передних молочных зуба, и Тами пришлось учиться естественно говорить с бутафорскими зубами во рту. Но это была мелочь в сравнении с тем, что пережил Хэтэуэй.
В конце работы над фильмом было подготовлено две версии ленты – для немецкого проката и для иностранцев. Смонтировать иностранный (то бишь американский) вариант Петерсену помог сам Стивен Спилберг. Он объяснил коллеге, как сделать картину чуть более динамичной, вырезав из нее всего нескольких минут – по маленькому кусочку то тут, то там. В знак благодарности Петерсен подарил голливудцу бутафорский талисман Аурин, который в фильме Атрейю получает для выполнения своего квеста.
Помимо продолжительности две версии фильма различались саундтреком. В то время как немецкая звуковая дорожка состояла исключительно из оркестровых композиций баварского композитора Клауса Дальдингера, ранее работавшего над «Подводной лодкой», американский саундтрек имел несколько дополнений в стиле техно-поп, включая песню The NeverEnding Story, которую написал итальянский композитор Джорджо Мородер, а исполнил британец Кристофер Хэмилл, известный публике как Limahl. До начала сольной карьеры Limahl был вокалистом поп-группы Kajagoogoo.
Когда Михаэль Энде увидел окончательную версию ленты, он закатил уже привычную истерику, и премьера «Истории» прошла под аккомпанемент жалоб писателя на то, что режиссер обещал ему одно, а снял совсем другое. Энде придрался даже к тому, что Южный Оракул в фильме – это два каменных сфинкса женского пола с внушительными грудями. «Что это еще за стриптизерши?!» – негодовал Энде. Он пытался бороться с продюсерами в суде, но проиграл дело.
Действительно, если сравнивать фильм с книгой, можно найти немало важных и второстепенных различий. Но, несмотря на все отклонения от замысла Энде, лента удалась на славу. Сперва это подтвердили критики, а затем зрители. Мировой прокат «Бесконечной истории», начавшийся в ФРГ 6 апреля 1984 года, принес 100 миллионов долларов при бюджете в 60 миллионов марок (около 25 миллионов долларов). Это был бесспорный успех, причем Америка, несмотря на все возлагавшиеся на нее продюсерские надежды, внесла в общую копилку лишь 20 миллионов долларов – столько же, сколько ФРГ. Однако если бы лента вовсе не подстраивалась под американских зрителей, то она бы, вероятно, не получила за океаном ничего или почти ничего. Да и в других странах фильм на немецком языке и о немецком герое прокатывался бы со скрипом.
Сейчас повествовательные, спецэффектные и актерские недоработки «Бесконечной истории» очевиднее, чем в 1984 году. Но то, что у Петерсена и его подчиненных получилось, перевешивает их промахи, и фильм остается великолепной детской сказкой, наполненной яркими образами и не похожей на голливудские полотна.
Напротив, два сиквела картины, вышедшие в 1990 и 1994 годах, классикой не назовет никто. Хотя первый из них попытался продолжить историю Бастиана так, как она развивается в книге Энде, а для второго был придуман оригинальный сюжет, без Петерсена эти ленты не удались. Перефразируя известную пословицу, на одного и того же дракона удачи нельзя забраться дважды. Каким бы очаровашкой он ни был, восточный дракон непостоянен как ветер или как бурный поток. И горе тому, кто этого не понимает.