Клинико-статическая характеристика психогенных нарушений

Энциклопедия здоровья

Состояние вопроса психогенных нарушений, непосредственно связанных с обстоятельствами насилия, характеризуется многочисленными литературными ссылками на обилие и разнообразие по клинической выраженности многочисленных депрессивных расстройств. Депрессивные проявления (Тротт Г. Э., Фрайследер Ф. Й. и др., 1994; Warshaw R., 1988; Ortmann J., Lunde I., 1992; Mertens D. M., 1996) имеют место у совращенных детей и подвергшихся насилию подростков.

В. А. Гурьева (1994) отмечает, что содержание депрессивных жалоб изнасилованных часто не соответствует действительной тяжести депрессии и скрывает обилие и глубину депрессивных проявлений.

При этом автор выделяет преобладание деперсонализацонных, дисфорических и адинамических симптомов.

Т. П. Печерникова, Н. Б. Морозова (1991) отмечают преобладание астено-депрессивных и тревожно-фобических состояний, продолжительность которых занимает от 2 до 5 месяцев, а течение приобретает «волнообразный» характер.

В тех случаях, когда у совращенных подростков депрессия принимает невротический характер, она протекает в виде кратковременных (10-15 суток) невротических состояний с эмоциональной лабильностью, нарушениями сна и аппетита, тревожными опасениями, отражающими ситуацию насилия.

Депрессивные проявления сопровождаются идеями самообвинения (Hazzard A., Celano A., Gould J., 1995) и стыдливости (Courtois С, 1979).

В случае, если на момент насилия жертва принимала наркотики или алкоголь (Abbey А., 1991; Pedersen W., Skrondal А., 1996) или насилие совершалось более чем одним человеком (Kellogg N. D., Hoffman T. J., 1997), идеи самообвинения и депрессивные проявления усиливаются и даже, по мнению J. Briere (1989), могут достигать степени ненависти к себе.

Психогенная природа депрессивных проявлений у совращенных несовершеннолетних оспаривается М. Stone (1993). По мнению автора, в группе подвергшихся сексуальному насилию депрессивные расстройства имеют место и ранее (до насилия).

Они проявляются под воздействием исихотравмы вследствие того, что в этой группе более высок риск развития суицида и психотической депрессии.

По данным S. Stepakoff (1998), одна из четырех жертв изнасилования подросткового возраста подвержена суицидальному поведению.

Причем риск суицидальной попытки выше в старшем подростковом возрасте по сравнению с детским возрастом и ранним пубертатом.

Встречается мнение (Bagley С, Bolitho Е, Bertrand L., 1997), что претерпевание сексуального принуждения повышает риск суицида по отношению не испытавшим такового.

В случае же, когда сексуальное насилие продолжительно (Silk K. R. and others, 1995) или сочетается с физической жестокостью (Bryant S. L., Range L. M., 1997; Stepakoff S., 1998), вероятность суицида еще более высока.

Однако физическая жестокость в значительно меньшей степени, чем сексуальное насилие, обусловливает вероятность суицидальной попытки.

Суицидальные попытки у психически больных — жертв насилия (Kaplan M. L., 1995) часто не соответствуют степени тяжести основного заболевания.

З. Р. Зулкнарева (1992) выделяет несколько вариантов суицидального поведения у жертв сексуального насилия, в основе которого лежат острые аффективные реакции, страх перед нежелательной беременностью, депрессивное состояние с острым чувством обиды или униженности или стремлением вызвать к себе сочувствие.

Как отмечает D. P. Jones (1994), насилие и жестокость в детском возрасте способствуют нарушению межличностной коммуникации и приводят к своеобразной аутизации в поведении.

Неспособность жертвы сексуального насилия (Davis R. C., Brickman Е., Baker Т., 1991) оценить степень участия и поддержки посторонних лиц приводит к появлению противоречивого поведения, не понятного окружающим.

Влечение к агрессии, поведенческие отклонения соотносятся с депрессией у подвергшихся насилию.

Аутоагрессивное поведение как эквивалент депрессии и дисфории у детей, подвергшихся насилию, и в особенности у жертв инцеста (Shapiro S., 1997), наблюдается в структуре поведенческих нарушений. Вариантами нарушений поведения, проявляющихся у тех личностей, которые испытали насилие в раннем детстве, считаются (van der Kolk В. А., Perry J. C., Herman G. L., 1991): компульсивное подвергание себя опасности, испытание ситуаций, связанных с риском.

Агрессивное поведение, вплоть до становления сексуальной агрессивности (Наталевич Э. С., Посохова В. И., 1994), также является следствием депрессии у изнасилованных.

Фактор домашнего сексуального насилия влияет на уходы из дома у детей и формирование бездомности у взрослых (Browne А., 1993), употребление наркотиков (Rodenas J. M., OsunaE. , Luna А. 1988; RappleyM.

, Spear К., 1993) у подростков. В данном случае играют роль факторы длительной жесткости и развращения, оказывающие разрушающее воздействие на формирование приемлемой социальной адаптации у детей и подростков, подвергшихся этому виду насилия.

Делинквентность и асоциальное поведение (Schwartz I. M., Rendon J. A., Hsieh СМ., 1994) у жертв насилия и жестокости встречаются достаточно часто и недооцениваются.

Авторы отмечают, что жертва сексуального насилия страдает от множественных депрессивных и посттравматических симптомов, которые приводят к снижению социальной адаптивности.

Подчеркивается (Pedersen W, Skrondal А., 1996), что сексуальное насилие в детстве усиливает риск развития алкоголизма и других видов токсикомании в отдаленный период последствий сексуального насилия, к тому же на фоне алкоголизации возрастает вероятность неприемлемого сексуального поведения.